Задача 1. 19 июля 2005 г. компания «Цунами» обратилась в арбит­ражный суд с иском к фирме «Островок» с требованием о примене­нии последствий недействительности ничтожной сделки, совершен­ной в 1997 г.

Возражая против иска, ответчик утверждал, что по спорной сделке истек срок исковой давности. Требования истца основаны на прежней редакции ст. 181 ГК РФ, которая устанавливала исковую давность по искам о применении последствий недействительности ничтожной сдел­ки в 10 лет со дня, когда началось ее исполнение. Согласно п. 2 ст. 2 Фе­дерального закона от 21 июля 2005 г. № 109-ФЗ «О внесении изменений в статью 181 части первой Гражданского кодекса Российской Федера­ции» на момент рассмотрения спора по требованию о применении по­следствий недействительности ничтожной сделки действует трехлетний срок исковой давности, который применяется также к ранее возникшим требованиям, срок предъявления которых не истек до дня вступления в силу указанного Закона о внесении изменений в ГК РФ.

Суд отказал в удовлетворении исковых требований, поскольку на момент вынесения решения (29 июля 2005 г.) действовал Федераль­ный закон от 21 июля 2005 г. № 109-ФЗ, который вступил в силу с момента его опубликования — 26 июля 2005 г. По мнению суда, срок исковой давности по требованиям о применении последствий недей­ствительности спорной сделки истек, что в соответствии с п. 2 ст. 199 ГК РФ является основанием для отказа в иске.

Задача 2.  Мурашева и ее супруг Акимов выдали друг другу расписки о том, что все имущество, которое принадлежит им лично, они завещают друг другу и не будут упоминать в завещаниях своих совер­шеннолетних детей от первого брака.

Спустя год Мурашева умерла. В ее завещании, удостоверенном нотариусом, предусматривалось, что все принадлежащее лично ей имущество она завещает в равных долях детям от первого брака – 20-летней дочери и 23-летнему сыну. Акимов обратился в суд с ис­ком о признании завещания Мурашевой недействительным на том основании, что при его составлении Мурашева грубо нарушила их соглашение, оформленное расписками.

Задача 3. Смородинский обратился к учредителям ООО «Кедр» с требованием принять его в состав участников общества и назначить председателем совета директоров вместо своего умершего дяди, на­следником которого он является.

Участники ООО «Кедр» отказались принять Смородинского в члены общества и выплатили ему стоимость вклада дяди в уставном капитале общества.

Смородинский обратился в арбитражный суд с иском к обществу, мотивируя свои требования тем, что он является правопреемником умершего дяди по всем его правам и обязанностям.

Задача 4. В Челябинске был зарегистрирован благотворительный фонд «Гринпис», единственным учредителем которого являлось ООО «Рога и копыта». Используя название всемирно известной организа­ции, фонд аккумулировал денежные средства, большая часть которых направлялась на финансирование деятельности учредителя и его до­черних структур.

Руководитель представительства международной некоммерческой организации «Гринпис» в России обратился к юристу с просьбой подготовить исковое заявление с требованием прекратить неправо­мерное использование наименования «Гринпис» и возместить убыт­ки, причиненные его неправомерным использованием.

Юрист ответил, что правовые средства для защиты интересов организации Гринпис» в данном случае отсутствуют.

Задача 5. ООО «Плюс-М» обратилось в орган юстиции, осущест­вляющий государственную регистрацию прав на недвижимое иму­щество и сделок с ним, с просьбой зарегистрировать его право собственности на фундамент, возведенный на участке, который в установленном порядке был отведен ему для строительства двадцатиэтажного здания. Желание зарегистрировать право собственности на фундамент ООО «Плюс-М» мотивировало своим намерением продать этот фундамент АО «Нечернозем».

Орган юстиции отказал ООО «Плюс-М» в регистрации права соб­ственности на том основании, что здание находится в процессе строительства, является предметом не вещных, а обязательственных отношений, возникших из договора подряда на капитальное строительство. Следовательно, право на фундамент, который является лишь частью здания, не подлежит регистрации.

Задача 6. Вагнер и Моисеева получили в подарок от коллег по работе шесть билетов денежно-вещевой лотереи. Будучи близкими подругами, они поделили билеты поровну. Каждая написала на биле­тах другой, что передает их в знак дружбы. При разделе билетов в при­сутствии сотрудников они договорились, что если на какой-либо би­лет выпадет выигрыш, то он будет разделен между ними пополам.

После проведения тиража денежно-вещевой лотереи выяснилось, что на один из билетов, находившихся у Моисеевой, выпал крупный выигрыш — автомобиль «Ауди». Вагнер предложила Моисеевой реа­лизовать автомобиль по рыночной цене, а вырученные деньги поде­лить пополам. Моисеева, учитывая резкие возражения мужа, отказала Вагнер, утверждая, что их дружеское соглашение не обязывает ее юридически делиться выигрышем.

Задача 7. Курилов купил у Чудакова дачу. Договор был составлен в письменной форме в четырех экземплярах, имеющих равную юри­дическую силу. После нотариального удостоверения договора купли-продажи Курилов передал Чудакову наличные деньги, составляющие стоимость дачи, и принял дачу во владение. Участники сделки дого­ворились, что в ближайшее время Чудаков зарегистрирует переход права собственности на дачу к Курилову и передаст Курилову нотари­ально удостоверенный и зарегистрированный экземпляр договора покупателя. Курилов выдал жене Чудакова доверенность с полномо­чием подать документы, необходимые для государственной регистра­ции сделки.

В течение двух месяцев Курилов постоянно звонил Чудакову с просьбой передать ему нотариально удостоверенный и прошедший государственную регистрацию экземпляр договора купли-продажи дачи. Чудаков обещал сделать это в ближайшее время.

Однажды в ответ на звонок Курилова Чудаков заявил, что продал свою прекрасную дачу слишком дешево, а потому решил уничтожить все имеющиеся у него экземпляры договора. Он предложил Курилону заключить новый договор купли-продажи, но с условием двукратного повышения цены дачи.

Курилов перестал звонить Чудакову и в течение последующих двух лет до дня своей смерти фактически пользовался дачей. Он полагал, что экземпляр договора купли-продажи дачи, который остался на  хранении в архиве нотариуса, достаточно защищает его права.

Узнав о смерти Курилова, Чудаков предъявил в суд иск об истребовании дачи из незаконного пользования наследниками Курилова.

Задача 8. Известный российский писатель, пишущий под псевдо­нимом Беспалый, жил в Москве, имел высокий уровень доходов и был обеспеченным человеком. Его отец Семен Ракитин был вдовцом и проживал в Тверской области в своем доме, принадлежащем ему на праве собственности. Вместе с отцом в доме жил младший брат писа­теля — инвалид детства, жена брата и двое их малолетних детей. При жизни отца писатель его не навещал, никакой материальной помощи не оказывал. Отец находился на иждивении невестки и младшего сы­на Виктора Ракитина, который получал пенсию по инвалидности и время от времени подрабатывал на дому.

После смерти отца открылось наследство — жилой дом в Тверской области. Поскольку отец не оставил завещания, все его имущество в порядке наследования по закону в равных долях перешло к его сы­новьям. Беспалый потребовал раздела наследства.

Виктор Ракитин категорически возражал против этого, поскольку раздел дома в натуре был невозможен, а предоставить брату денежную компенсацию брату он был не в состоянии. Он представил документы, подтверждающие стоимость дома, и доказывал Беспалому, что даже если дом будет продан по максимальной цене, а деньги поделе­ны между ними поровну, то полученной суммы его семье не хватит на приобретение даже самого дешевого жилья.

Беспалый обратился с иском в суд.

Задача 9. При строительстве новой дорожной магистрали в центре города один из ее участков был проложен в непосредственной близости от жилого дома, принадлежащего нескольким собственни­кам. Дом оказался ниже уровня дороги, в связи с чем стал быстро раз­рушаться от сырости и вибрации.

Решением суда собственникам было отказано в удовлетворении требования о возмещении ущерба, причиненного ухудшением каче­ства дома, пришедшего в непригодное для проживания состояние. При этом суд возложил на местную администрацию обязанность предоставить собственникам дома благоустроенные городские квар­тиры.

Вышестоящая судебная инстанция изменила решение и признала право собственности на жилой дом за местной администрацией на том основании, что ущерб собственникам дома был возмещен предоставлением им благоустроенных квартир. Следовательно, право собственности на жилой дом ими было утрачено.

Задача 10. АО «Диетка» являлось собственником части здания, расположенного в центре города. После реконструкции всего здания администрацией города было издано распоряжение «О создании го­сударственного образовательного учреждения «Академия изящных искусств». Согласно распоряжению департаменту имущества адми­нистрации предписывалось обеспечить освобождение здания от соб­ственников и арендаторов помещений с последующим оформлением передачи реконструированного здания в собственность академии.

АО «Диетка» обратилось в арбитражный суд с иском о признании недействительным распоряжения администрации в части, нарушаю­щей его права собственника по владению, пользованию и распоряже­нию нежилыми помещениями в указанном здании. Исковые требо­вания были мотивированы следующим образом.

Во-первых, в распоряжении администрации не предусмотрен воз­врат обществу помещений после реконструкции здания, что фактиче­ски свидетельствует об изъятии имущества у собственника.

Во-вторых, орган, издавший данное распоряжение, не является собственником всего здания, а потому он не вправе самостоятельно и без согласования с собственником части строения изымать у него имущество.

В-третьих, указанным распоряжением общество исключено из со­става долевых участников реконструкции здания, что нарушает его права, поскольку размер доли общества в случае увеличения общей площади здания после реконструкции не сохраняется.

Решением суда первой инстанции иск был удовлетворен.

Напротив, суд апелляционной инстанции признал, что оспари­ваемые положения распоряжения администрации не нарушают права общества, так как не содержат решение об изъятии у общества при­надлежащего ему на праве собственности имущества (нежилых по­мещений в здании). Данное распоряжение также не противоречит требованиям ст. 209 ГК РФ, а потому не должно содержать ссылок на предусмотренные ст. 35 Конституции РФ и ст. 235 ГК РФ основания изъятия у собственника имущества. По мнению апелляционной ин­станции, истец не доказал, что оспариваемые положения распоряже­ния не соответствуют иным законам или иным правовым актам.

Общество обратилось с жалобой в кассационную инстанцию.

Задача 11. Собственница земельного участка Зубова обратилась в суд с иском к собственнице соседнего участка Яновой с требова­нием об установлении сервитута на пользование прудом, располо­женным на участке Яновой. В обоснование своего требования исти­ца указала, что пользование водоемом необходимо ей только в лет­нее время, во-первых, для забора воды с целью полива овощей в огороде в случае планового или аварийного отключения летнего во­допровода, во-вторых, для купания в жаркое время самой Зубовой и ее родственников. По заключению специалистов геодезической службы оборудовать колодец на земельном участке Зубовой невоз­можно, а ближайший колодец, который можно использовать в каче­стве источника воды при отключении водопровода, находится в трех километрах от ее участка. Другой водоем, пригодный для купания (озеро Сенеж), расположен в 40 км от ее дачи, тогда как расстояние до пруда на участке Яновой составляет всего 100 м.

Янова просила суд отказать в установлении сервитута. Как заявила ответчица, в пруду, который принадлежит ей на праве собственности, она разводит карпов и другие сорта рыб. Во время купания Зубова и ее родственники (молодые энергичные люди) будут шуметь и оказывать неблагоприятное воздействие на рыбу, которая обитает в пруду. Вы­ращивание овощей не является для Зубовой источником существова­ния, а потому она может безболезненно отказаться от огорода.

Задача 12. Магомедов и Валиева подали заявление в органы ЗАГСа о регистрации брака.

Узнав об этом, Умарова, соседка Валиевой по квартире, с которой последняя находилась в неприязненных отношениях, сообщила мате­ри Магомедова о том, что Валиева якобы ведет аморальный образ жизни, злоупотребляет алкоголем и наркотическими веществами.

Мать Магомедова сообщила об этом сыну и настоятельно совето­вала ему не вступать в брак с Валиевой.

Валиева, убежденная в несправедливости обвинений, обратилась в суд с иском к Умаровой о защите чести и достоинства. В судебном заседании она просила суд в случае удовлетворения иска не требо­вать от ответчицы опровержения порочащих сведений перед мате­рью Магомедова. Она полагала, что достаточно будет показать ма­тери жениха решение суда, опровергающее порочащие Валиеву све­дения.

Адвокат Умаровой просил суд отказать в иске, утверждая, что со­общение порочащих сведений одному лицу не является их распро­странением, а потому не может быть предметом рассмотрения по иску о защите чести и достоинства.